Троянская война на острове Монреаль

Трагическая история любви или ремейк троянской войны на острове Монреаль

Как известно, когда Жак Картье, первооткрыватель Канады, достиг острова, на котором сегодня раскинулся город Монреаль, мореплаватель увидел на острове настоящий индейский город, в котором возвышались даже трёхэтажные жилые дома, в котором жили до пяти тысяч человек – индейцев-гуронов, а вокруг располагались небольшие поселения-деревушки. Сегодня один из районов Монреаля называется в честь того древнего города – Ошлага (Hochelaga).

Но когда семьдесят лет спустя на остров прибыл Шамплен, города не было, всё заросло травой и лесной порослью. Дома сгнили, люди исчезли в никуда. Сегодня известно, что город Ошлага пал жертвой экспансии ирокезов, которые продвигались на север вдоль реки Св.Лаврентия, уничтожая поселения нации гуронов, убивая или обращая в рабство всех встречных.

Но уже во времена Шамплена гуроны рассказывали горькую историю о гибели Ошлаги. Правдива она или нет, можно только пожимать плечами. Но история сама по себе заслуживает пера Гомера, вот только пока не нашлось такого сказителя. Вот эта легенда, изложенная Доусоном в книге “Справочник города Монреаль” (Handbook of the city of Montreal) сто пятьдесят лет назад. Доусон опирался в рассказе на устные предания гуронов. Этой же версии придерживается и Дуентат Кларк, метис, отец которого был гуроном:

На острове Ошлага жили не только гуроны, но и ирокезы из племени Сенека. Гуроны и ирокезы, живущие на острове, торговали друг с другом, не воевали, не ссорились, по принципу “худой мир лучше доброй ссоры”. Оба народа стремились не вмешиваться в дрязги и индейские войны, сотрясавшие остальную часть континента, так что жили-поживали, и добра наживали.

Но сын гуронского вождя Ошлаги влюбился в дочь вождя Сенек. Девушка ответила взаимностью, и юный гурон попросил руки девицы у её отца. Тот резко отказал – мол, не ровен ты нам, гурон, моя дочь только за ирокеза замуж выйдет, за достойного красавца, который принесёт ей богатство и счастье.

Девушка расстроилась. И сколько бы женихов отец ей ни приводил, всем отскоч давала, мол, не люб он мне, папаша, гоните его в шею, хочу за гурона выйти! Отец, в конце концов, осерчал, да так, что запер дочь в вигваме (поставил охрану вокруг) и объявил, что отдаст её за того воина, который принесёт больше всех подарков. Тут женихи в очередь и выстроились.

А девушка, которой позволили на подарки поглядеть, вдруг и заявляет громогласно, что выйдет за того, кто её папаню прирежет! Так и сказала: – Кто из воинов моего отца убьёт, тот и станет моим мужем, а по совместительству и вождём нашего народа!

Воины попятились, глаза долу, мол, негоже это, отца губить, да и вообще, вождя пристукнешь, тут тебя его охрана и того… Никто не согласился, одним словом. Но слух о вызове достиг гуронов, благо рядом живут, бок о бок. Юный неудачливый жених духом воспрял, томогавк в руки и… Одним словом, убил будущего свёкра. Наповал, ударом топора по голове.

Девица в объятия юноши кинулась, мол, ура, теперь заживём! Да только Сенеки собрались на совет, сочли, что раз гурон убил ирокезского вождя, то ответственность коллективная, все гуроны отвечать должны. Тут война и началась. Сначала гуроны нападение отбили, но островитяне Сенеки обратились за помощью к ирокезам с берегов Онтарио, те ввели на остров Монреаль ограниченный контингент своих войск (может, и поклялись, что их там нет, а сенеки вооружились, закупив луки и стрелы в местных лавках, тут никто не знает). В конце концов, Ошлага была спалена дотла, жители частью побиты, частью обращены в рабство, остатки народа бежали на север и обосновались около устья Св.Лаврентия. Ирокезы и там бы их достали, потому что продвинулись уже до реки Св.Мориса, в подзорные трубы высоты Квебекграда могли бы разглядеть, если бы город уже стоял. Тут бы гуронам и конец, но высадился Шамплен, война продолжалась ещё сто лет, однако ж гуроны были спасены. Хотя, наверно, долго проклинали местную красавицу и её жениха. Новый Гомер нужен, чтоб историю в поэму вставил.