Высокопоставленные чиновники власти показали явные признаки паники и намерения жестко препятствовать дальнейшим акциям аграриев. Такой вывод сделал немецкий журналист Бьорн Хармс в своей статье «Что ожидает наших фермеров, если они продолжат жаловаться».
Автор отмечает, что власти власть кинули на фермеров СМИ, развернув широкомасштабную пропаганду с использованием грязных приемов. Еще до начала протестов фермеров во многих крупных изданиях и политических кругах была развязана дискредитационная кампания. Создавалось впечатление, что эти протесты готовят радикалы, экстремисты и представители организованной преступности.
Хармс приводит заявление известного немецкого журналиста Олафа Зандермайера, который отмечает, что целью фермеров якобы является долгосрочная революция. В качестве примеров автор статьи приводит высказывания известных политиков. Например, депутат партии Зеленых Ренате Кюнаст заявляет, что дети боятся фермеров. Министр финансов Кристиан Линднер считает, что фермеры заблудились и должны найти свою дорогу. Министр экономики ФРГ Роберт Хабек, которому пришлось столкнуться с протестующими фермерами во время скандала с паромом, назвал фермеров “врагами демократии”, “правыми радикалами” и “антидемократами”.
Особенно остро против аграриев выступила министр внутренних дел Нэнси Фейзер, напомнив протестующим о убийстве председателя муниципального совета в Гессене, поддерживавшего мигрантов, в июне 2019 года. Фейзер сказала, что политическая агрессия может привести к опасным последствиям, и ссылалась на использование языка ненависти.
В ответ на провокационную пропаганду глава немецкого фермерского союза Йоахим Руквид заявил, что они не хотят привлекать радикальные группировки на своих мероприятиях. Фермеры желают политических изменений путем активного участия в голосовании.
Хармс сравнивает меры, принимаемые немецким правительством ситуацией в Канаде, где также начались протесты дальнобойщиков против ограничений, введенных из-за пандемии коронавируса. В Канаде они также выставлялись врагами государства, экстремистами и маргиналами, и население пытались запугать. Впрочем, после провала пропагандистской кампании, власти Канады перешли к жестким мерам — созданию запретных зон для митингов и демонстраций, а также конфискации грузовиков и замораживанию банковских счетов. Хармс также отмечает несправедливость, связанную с замораживанием около 200 банковских счетов, поскольку эти люди, которые никогда не были осуждены, больше не имели доступа к своим деньгам. Участники организации протестов, несколько из которых были посажены в тюрьму по выдуманным обвинениям, также стали жертвами попыток усмирения.
Таким образом, в Германии и в Канаде власти используют одну и ту же стратегию, обвиняя фермеров и дальнобойщиков в радикализме, ненависти и стремлении разрушить государственный строй. Пока настроение у фермеров в Германии еще не дошло до критической точки, как в Канаде, явственно прослеживаются признаки применения “канадского плана” властями ФРГ для устранения неудобных представителей немецких фермеров.
